Смирительные рубашки в прошлом, но страх остался. Врач-психиатр о своей работе + ВИДЕО
Гость проекта «Врачи – тоже люди» – Владимир Пикиреня, врач-психиатр-нарколог, ассистент кафедры психиатрии и медицинской психологии БГМУ. Доктор пояснил, почему не лечит алкоголизм кодированием, как регулировать оборот наркотиков, отчего у психиатров порой опускаются руки и что сделает, если возродится карательная психиатрия.
О наркотиках
Почему психиатра и нарколога объединяют в одну профессию? Разве шизофрения и алкогольная зависимость – одно и то же и лечится по одному сценарию?
Лечатся они по разному сценарию. Но, к примеру, кардиолог и пульмонолог тоже лечат болезни по-разному, но при этом называются врачами-терапевтами. Так и у нас. По международной классификации болезней зависимости и заболевания психики входят в одну группу психических поведенческих расстройств.
Поговорим про наркологическую составляющую. Вы не раз выступали за декриминализацию наркопотребления и легализацию легких наркотиков. Почему?
Я не могу сказать, что однозначно выступаю за легализацию, это было бы неверно. На мой взгляд, нужен универсальный подход к психоактивным веществам, который бы основывался не на наших исторических представлениях или мифах, а на науке – в зависимости от того, насколько вещество опасно для здоровья. Сегодня некоторые психоактивные вещества полностью легализованы и неконтролируемы, например чай и кофе. Некоторые частично контролируемые – никотин, алкоголь, обезболивающие. Наркотические обезболивающие, транквилизаторы под жестким контролем, а некоторые вещества полностью запрещены к обороту. Но степень их регулируемости мало связана с тем, насколько они опасны и вредны. И получается, что не представляющие большую опасность вещества под жестким контролем, а высокоопасные – под слабым.
Ответственность за оборот наркотиков тоже должна быть пропорциональна их вредности. Есть же разница в наказании за преступление по неосторожности и совершенное с особой жестокостью. А в «наркологическом» законодательстве нет разницы, занимался человек оборотом героина, конопли или амфетамина. На мой взгляд, это нерационально.
Студенткой я была в Голландии, видела магазины с легкими наркотиками. И если бы не насыщенная программа, наверняка бы попробовала, потому что по молодости это кажется ерундой. Не уверена, что это хороший опыт, и не хотела бы, чтобы мои дети росли в среде доступности наркотиков…
Это сложный вопрос. Вот вы же пробовали алкоголь? Вероятность смертельной передозировки алкоголем в разы выше смертельной передозировки ЛСД или конопли. При этом у нас на каждом углу доступны магазины с алкоголем и все общество растет в среде употребления спиртного. Поэтому я и говорю, что должен быть некий унифицированный подход. Если уж мы разрешаем употребление психоактивных веществ, то давайте градировать их по степени вредности. А ограничивать можно не только уголовной ответственностью, но и экономическими механизмами: регулируя размер акцизов по степени вредности веществ, продавать их только в отдельно стоящих магазинах и др.
О гипнозе и кодировании
Вы сами курите, пьете?
Иногда употребляю алкоголь, но не курю.
Можете другим помочь избавиться от этого?
С позиции ВОЗ зависимость – это хроническое расстройство. Поэтому избавить от него невозможно. Это все равно что спросить у кардиолога или эндокринолога, могут ли они избавить пациента от артериальной гипертензии или сахарного диабета. Избавить не можем, но успешно лечить вполне.
В двух словах как это делается.
Лечение делится на три этапа. Сначала лечится острое состояние, так называемый синдром отмены: применяются препараты, которые помогают пережить это состояние с минимальным напряжением и без развития других осложнений. Следующий этап – выход в ремиссию, когда вместе с медикаментами практикуется психотерапия. И третий этап – поддержка ремиссии.
А кодирование вы практикуете?
Нет, кодированием я не занимаюсь, потому что, на мой взгляд, его нельзя отнести к доказательным методам. Нет ни одного качественного крупного исследования, которое доказывало бы его эффективность.
Владеете ли вы суггестивными практиками, гипнозом?
Не владею. Обычно гипноз используют психотерапевты, а не психиатры. Нас этому учат, но невозможно охватить весь спектр методов. Я лечу фармакотерапией. А когда моим пациентам необходима психотерапевтическая помощь, отправляю их к коллегам.
Как думаете, можно ли гипнозом помочь в лечении алкоголизма?
Мне не встречались исследования, которые бы показывали эффективность этого метода. Гипноз более популярен на постсоветском пространстве и гораздо менее популярен в других странах. Метод исходит из модели медицины, где пациент не является активным участником лечения, он просто пассивный получатель медуслуг и ни за что не отвечает. А психотерапия все же строится по-другому. Психотерапевт – проводник, который ведет пациента, помогает выбрать дорогу, но шаги за пациента он сделать не может.
О психических расстройствах
Почему вы решили стать психиатром?
Я не мог определиться со специализацией где-то до середины пятого курса медуниверситета. Только сдав экзамен по психиатрии, я понял, что мне это интересно, пошел в кружок по психиатрии, а на шестом курсе еще поработал медбратом в больнице, чтобы понять, насколько мне будет комфортно с данной категорией пациентов. И после этого уже осознанно сделал выбор.
Помните своего первого пациента с психическим заболеванием?
Нет, не помню, потому что сразу попал в большой поток пациентов. В интернатуре меня распределили в городской наркодиспансер. На тот момент были популярны опиоидные наркотики, и к нам стояли огромные очереди: за смену мы принимали 40–50 пациентов. Но эта интенсивность работы мне понравилась. Поэтому после интернатуры я остался работать в кабинете наркомании.
Недавно в реабилитационном центре разговаривала с людьми, страдающими психическими расстройствами. Один из них сказал, что болезнь – это комплексы, которые годами накапливались, формировались окружением и наконец проявились в виде расстройства. Есть в этом правда?
Правда в том, что, например, шизофрения – многокомпонентное заболевание. Были попытки найти ген шизофрении и, воздействуя на него, побороть болезнь. Но эти надежды не оправдались. Вероятность шизофрении повышает жизнь в городе, принадлежность к этническому меньшинству, сексуальное насилие и жестокое обращение в детстве. Однако все равно мы не можем точно предсказать, будет у человека расстройство или нет, потому что не у всех, кто сталкивается с этими факторами, оно развивается. И наоборот, бывает, расстройство возникает на фоне полного благополучия.
Эти люди также рассказали, что доминирующее чувство у них – пронзительный страх. Вам этот страх передавался?
Не передавался, но он очень хорошо чувствуется. И это один из барьеров при обращении за помощью: из-за идей преследования людям кажется, что им сделают только хуже. Зачастую наша система здравоохранения вместо того, чтобы снять этот страх, поддерживает его. Я имею в виду постановку на учет, длительное наблюдение, ограничение пациентов в правах. Это сложный вопрос баланса пользы и вреда. Я думаю, если сделать более персонализированный подход и меньше ограничений для людей с расстройствами, это повысит и доступность помощи, и возможности их восстановления после острой фазы.
От каких методов лечения, которые были в СССР, психиатры уже отказались?
От инсулинокоматозной терапии, когда человека вводили в состояние комы с помощью высоких доз инсулина и подобных препаратов. Безусловно, отказалась от смирительных рубашек, длительного привязывания к кровати. При наличии современных препаратов это не нужно. И это не гуманно.
По данным ВОЗ, к 2020 году депрессия выйдет на второе место в мире по распространенности. Чем вы это объясняете?
Уже сейчас в Европе по количеству потерянных лет жизни и трудоспособности депрессия вышла на первое место. Причин много, одна из них – высокие нагрузки на психику. Быстроменяющаяся жизнь – это постоянная адаптация. 500 лет назад платье с минимальными изменениями оставалось модным нескольких десятков лет, а сейчас за один сезон тренды могут измениться несколько раз. Если бы мы переместили человека, например, из 1980 года в год нынешний, для него было бы крайне неожиданно видеть людей со смартфонами, говорящих везде с невидимыми друзьями, постоянно глядящих в экран… Мы же к этому незаметно адаптируемся, но с гораздо более высоким темпом, чем раньше. И это создает определенное напряжение для психики.
Психиатры умеют успешно лечить депрессию?
Да.
О профессиональных вредностях
Нашла исследования за 1985 год про вредность профессии, где среди прочего говорилось, что у врачей развиваются дерматиты и лекарственные гепатиты от препаратов, применяемых в психиатрии. Это все еще актуально?
Нет. Современные препараты проходят высокую степень проверки. С учетом того, что многие психические заболевания являются хроническими и люди вынуждены применять препараты годами, лекарственные средства должны быть максимально безопасными. Поэтому сегодня такой вредности нет. Больше актуальна другая проблема – выгорание. Если у других врачей есть возможность ориентироваться на показания приборов, анализ крови, то у психиатров такого индикатора нет. Кроме того, работа с психическим здоровьем – это пропускание проблем пациента через себя. И у многих уже даже в интернатуре наблюдается профессиональное выгорание.
У вас оно уже было?
Я чувствовал услалось, особенно когда подходила к концу моя работа в наркодиспансере. Но так счастливо сложились обстоятельства, что я перешел на кафедру медуниверситета, что на тот момент сыграло очень положительную роль. Когда я вижу, что начинаю меньше сочувствовать пациентам и понимать их, или наоборот, когда, играя дома с детьми, продолжаю думать про пациентов, я понимаю, что нужен перерыв, необходимо на какое-то время уменьшить интенсивность работы.
Читала, что психиатры часто пьют или сидят на антидепрессантах из-за выгорания. Вы это наблюдаете у коллег?
Не знаю насчет антидепрессантов, но злоупотребление алкоголем есть. Врачи психиатры-наркологи находятся здесь в лидерах вместе с хирургами, анестезиологами и оперирующими онкологами, то есть с теми врачами, чья работа сопряжена с большим уровнем страданий людей.
У педиатров дети, как правило, быстро выздоравливают, акушеры-гинекологи, помогая появляться детям на свет, получают большую эмоциональную подпитку, а работа с хроническими психическими заболеваниями не приносит такой обратной связи. Вот я сказал, что могу лечить депрессию. Но 1/3 пациентов не отвечает на первый антидепрессант, половина из них не отвечает на второй препарат, а 20% пациентов вообще устойчивы ко многим антидепрессантам и нужно длительно их подбирать. Особенно тяжело врачам стационаров, которые не видят длительного результата своей работы. Вроде пациенту подобрали лечение, ему стало легче, он выписался, а через пару месяцев может опять попасть в стационар. После этого тяжело морально и руки могут опускаться.
Про условия работы
На сколько ставок вы работаете?
На 1,25.
Вам доплачивают за вредность?
У нас есть доплата за тяжелые условия труда, но затрудняюсь ответить, сколько это.
Какой у вас отпуск и где вы отдыхали в прошлый раз?
Психиатрам стационаров положены 10 дней дополнительного отпуска, то есть всего 39 дней, но к сотрудникам кафедры это не относится – у нас преподавательский отпуск. Я прошлой зимой ездил в Карпаты. Сейчас строю дом, поэтому весь мой отдых связан со сменой умственной активности на физическую.
У психиатров есть дресс-код? Слышала, что, например, женщинам-врачам лучше не носить сережки, так как их могут сорвать пациенты.
Если контактировать с пациентами в остром состоянии, то, конечно, лучше не иметь предметы, которые могут быть использованы во вред. Что касается дресс-кода, несмотря на то, что любой доктор имеет право выглядеть, как он хочет, все же нужно быть гибким и учитывать мнение пациентов. Например, если у людей есть предубеждения к татуировкам или пирсингу, они просто не пойдут к такому врачу и, значит, не получат помощи. Это актуально для районов, где мало специалистов.
У вас были опасные ситуации?
В стационарах есть наблюдательные палаты, где лежат пациенты в наиболее остром состоянии. Рядом с ними всегда находится медицинский сотрудник, чтобы купировать приступы. Здесь могут случаться какие-то инциденты. Но у меня травм не было. Друг рассказывал, что один раз пациент начал душить его шнурком. В целом травматизма в психиатрической больнице меньше, чем в других стационарах, потому что у персонала есть настороженность. Но большинство правонарушений и проблем совершают психически здоровые люди. Я не могу сказать, что люди с психическими расстройствами более опасны. Это стереотип.
О ЛТП и карательной психиатрии
Как вы относитесь к лечебно-трудовым профилакториям?
Я бы относился к ним как к потенциалу, при определенных изменениях они могли бы приносить пользу. На данный момент это неэффективный способ расходования государственных средств. Сейчас слово «лечебный» стоит на первом месте, а «трудовой» – на втором, но по сути все наоборот. ЛТП подразумевает лечение без желания: туда направляют по решению суда, а не потому, что люди захотели лечиться от зависимости. Доказано, что лечение без желания пациента неэффективно. Поэтому с медицинской точки зрения ЛТП обречены. Можно улучшать лечебную составляющую, увеличивая штат психотерапевтов, медиков, которые будут проводить с пациентами мотивационные занятия, помогать справляться с зависимостью. Наверное, тогда можно было бы добиться какого-то результата. И, насколько я знаю, движение в эту сторону идет.
У психиатрии есть печальный период, когда она была элементом советских репрессий, диссидентам придумывали вялотекущую шизофрению и залечивали в психбольницах. Вас когда-нибудь волновал вопрос: почему врачи, дающие присягу не вредить пациентам, стали частью репрессивной машины?
Меня эта тема волновала в том плане, как самому не стать частью репрессивной машины. Такие изменения ведь не происходят за один раз. Это встраивание человека в уже существующую систему, которую он один редко может как-то изменить… Я признаю тот период истории и считаю, что важно не отнекиваться от него. Сейчас психиатрия радикально отличается, она гораздо гуманнее, и среди психиатров, которых я знаю, нет людей, кто одобрял бы те подходы.
Вы уверены в себе, что не засадите диссидента в «психушку», если вернутся прошлые времена?
Думаю, я бы просто закончил работу в профессии в таком случае.
фото и видео – Геннадий Сукач
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, группы в Facebook, VK, OK, Twitter и будьте в курсе свежих новостей! Только интересные видео на нашем канале YouTube, присоединяйтесь!
Комментарии 0